Тридцать лет Пётр Никонов посвятил медицине

– Пациенты говорят, что у меня легкая рука. Возможно, определенная крепость досталась мне от отца, который всю жизнь проработал кузнецом. Но в большей степени это достигнуто нелегким трудом хирурга, самоусовершенствованием и стремлением постоянно учиться.

Верно, что у врачей особенное представление о жизни и смерти?

Когда по роду службы сталкиваешься с болью, болезнями и слезами, а порой и смертью пациентов, важно не очерстветь душой. В определенный момент начинаешь видеть тяжелые ситуации словно со стороны. Сдержанность врача подчас считают профессиональным цинизмом. Но это неверно. Необходимо иметь холодный ум для принятия срочных оптимальных решений во время операции. Врач не имеет права на излишнюю жалость и слезы, когда речь идет об оказании экстренной помощи, о жизни и смерти. Порой понимаешь, что действия дадут минимальный эффект, но все равно прилагаешь максимальные усилия для спасения пациента. И только в уединении позволяешь нахлынуть личным переживаниям о судьбе пациента. Признаюсь, единственное, к чему я так и не смог привыкнуть за тридцать лет, – детский плач. Поэтому когда привозят детей на внеплановые операции, например, после травм или аварий, вхожу в операционную только когда им дали наркоз.

Что вам помогает в крайне сложных ситуациях?

Наверное, вера в высшие силы, которые способны на чудо. Иной раз бывает: глубокие травмы, повреждения жизненно важных органов, огромная кровопотеря – а пациент идет на поправку. Самый яркий пример тому в моей практике был в конце восьмидесятых. Во время сенокоса мужчину ударило вилами стогомета. Длинные клыки толщиной около двух сантиметров пронзили тело сверху донизу. Пробили легкое, сердце, диафрагму и печень. К моменту поступления на хирургический стол пациент потерял много крови. Оперировать пришлось на работающем сердце в течение четырех-пяти часов. Оно несколько раз останавливалось… Если честно, когда кровотечение было остановлено и наложены все швы, подумал – не жилец парень.

Но он выкарабкался?

Да, была огромная радость, когда через много лет бывший пациент пришел ко мне живым и здоровым. И таких случаев в моей практике было немало.

Пётр Владимирович, вы занимаетесь исследовательской работой?

Ее должен вести любой опытный врач. Свою первую исследовательскую работу написал еще студентом Оренбургского мединститута. Исследовал успешность лечения трофических язв при сахарном диабете препаратом мелиацил. Выступлению на международной конференции в Москве предшествовала большая работа под руководством профессора Бориса Григорьевича Нузова: в институте, в больнице, в лаборатории. Десятки пациентов под наблюдением, сотни опытов на мышах… В результате удалось достичь положительных результатов. Сегодня данный препарат широко применяется в лечении различных заболеваний.

Что вы считаете своим наивысшим достижением?

Освоение малоинвазивных методов лечения под контролем УЗИ-луча. Речь идет о проведении таких процедур, как пункция, дренирование желчного пузыря, абсцессов и других образований в брюшной полости, выражаясь простым языком, без разрезов. Специальность врача УЗИ я получил в 1991 году. И к 2004-му у меня накопился большой опыт в этой области. Удалось достичь хороших результатов в лечении пожилых людей, больных острым холециститом. Под руководством профессора Николая Ивановича Слепых мы начали применять для лечения споробактерин, что повысило эффективность лечения. Эти наработки легли в основу моей кандидатской диссертации, которую я с успехом защитил в 2009 году.

Еще одним достижением считаю освоение лапароскопических технологий оперирования пациентов, которые на сегодняшний день признаются золотым стандартом. Все манипуляции внутри живота проводятся через несколько проколов, глядя на монитор. На второй день пациенту можно вставать, а на третьи сутки он уже просится домой.

Слабое звено современной медицины – это …

Сегодня в медицине происходит много позитивного. Закупается новое оборудование, открываются новые отделения, делаются хорошие ремонты больниц и поликлиник. На это выделяются немалые бюджетные деньги. У нас в Новотроицке на основе социального партнерства большую помощь больнице оказывает градообразующее предприятие «Уральская Сталь». Сейчас на его средства проводится капитальный ремонт нашего хирургического отделения. В то же время беспокоит уменьшение доступности медицинской помощи. Посудите сами. Сейчас в Новотроицке всего 40 хирургических коек на 100 тысяч населения. Причем 15 из них отдано под дневной стационар. То есть лишь 25 пациентов одновременно могут получать хирургическую помощь. В результате «эффектом оптимизации» для Новотроицка стала фактическая ликвидация плановой хирургии. Проведение операции в плановом порядке имеет наименьшее количество послеоперационных осложнений и низкую летальность.

Теперь же человек гарантированно попадет на хирургический стол только в случае обострения и появления осложнений: например, прободной язвы желудка, кровотечения из язвы, ущемления грыжи, аппендицита. А когда на подготовку к операции есть не больше двух часов, очень сложно учесть все риски…

Сегодня много говорится о необходимости привлечения в медицину молодых врачей. Существует соответствующая городская программа, выделяются подъемные средства и квартиры. Приходят либо выпускники вузов, либо совсем молодые специалисты. Несмотря на высокий потенциал, каждому нужно набираться опыта, на это уходят годы. А из города ежегодно уезжают до десяти знающих профессионалов, которые уже многое сделали для Новотроицка. Как оставить этих людей, чем их привлечь – вот задача нынешней городской власти. К сожалению, пока над этим мало кто задумывается.

Как вы считаете, ситуация может измениться в лучшую сторону?

Без надежды жить нельзя. Но, как я уже говорил, я стремлюсь верить в благополучный исход событий. Опускаются руки. А этого я допустить не могу. Что это за хирург, если у него нет крепости в руках?

Марина Дегтярёва.