А если прорвёт карьер?

В городе уже нормой стали рыжий ручей, зелёный пруд и озёра с кислотой. Кто виноват и что делать? Слабая кислота быстрого действия. Медь, цинк, марганец, соединения азота и серы. Для того чтобы установить точный состав зеленой жижи, надо взять пробу и провести анализ. Но это практически невозможно. За сорок лет карьер осыпался и потерял форму. В 1972 со дна достали последний ковш руды. Не дошли руки, и не хватило средств засыпать его», — сказал бывший начальник Блявинского рудника Николай Моисеев.

Наследники коммунизма не убрали за собой, просто бросили карьер и ушли. В конце девяностых, когда предприятие банкротили, новый собственник медно-серного комбината решил избавиться от мертвого хвоста. Отработанный рудник принимать на баланс не стали. Его вернули городу как участок земли. «Предприятие должно было уйти, ликвидировав данный объект. Сегодня объект находится на балансе г. Медногорска, но фактически ничей», — отметила заместитель руководителя Управления Росприроднадзора по Оренбургской области Марина Коваль.

Глубина карьера — 220 метров. Уровень воды на отметке сто. Он питается талыми, дождевыми водами и щелочью, которая образуется в результате химических реакций. У подножия отвалов комбинат разбил прудки, куда стекают подотвальные воды. Их должны нейтрализовать гашеной известью, но комбинат экономит. Обычную комковую известь сбрасывают на обочину. «Насыпали известь и потом показали, что якобы нейтрализуют», — добавил бывший начальник Блявинского рудника Николай Моисеев.

Мы спускаемся ниже и видим рыжий ручей. Здесь, очевидно, избыток железа. Дальше — зеленый пруд. Такой цвет дает медь. Пока не установлено достоверно, специалисты только предполагают: в водоемы стала просачиваться вода из блявинского карьера.

«Здесь идет загрязнение подземных вод через шахты химическими соединениями меди, цинка», — говорит заместитель руководителя Управления Росприроднадзора по Оренбургской области Марина Коваль. Медно-серный комбинат уже не имеет отношения к блявинскому руднику, но по договору с городской администрацией проводит очистку стекающих подотвальных вод. Станция нейтрализации забирает до тысячи кубов в сутки, и возвращает очищенную воду в Джереклу. Идет очистка до 99%. Вода чистейшая», — рассказал начальник цеха горных работ ММСК Владимир Кирдань.

Застоявшуюся кислую воду в карьерах комбинат не трогает. Начальник цеха горных работ утверждает, что выход кислоты исключен. «Она стоит эта вода. Зачем очищать? Постепенно будет испаряться. Мы сидим на руде и никуда от этого не денешься», — говорит Владимир Кирдань. Блявинский карьер расположен на водоразделе двух рек: Джереклы и Херсонки. Это — притоки Блявы. По данным Росгидрометцентра, в прошлом году предельно-допустимая концентрация меди в реке Блява была превышена в 10 раз. И такие всплески происходят постоянно. «Вы что хотите услышать? Что мы засыпем этот карьер? Это невозможно», — заявил глава администрации г. Медногорска Алексей Губанов.

Если кислая вода всё-таки просочится сквозь грунт, то неминуемая экологическая опасность настигнет более крупные реки: Сакмару и Урал. Карьеры надо ликвидировать, это миллиардные затраты. Но до сих пор нет ни проекта, ни конкретных предложений. В 1992 году Медногорск был приравнен к городам экологического бедствия. По загрязнению воздуха он не уступал крупным промышленным центрам. Тогда Правительство выделило 11 млрд рублей на решение экологических проблем. Но мероприятия завершить не успели — началась перестройка. Через несколько лет эта история может повториться. Но теперь городу угрожает не комбинат с его выбросами, а мертвые карьеры, заполненные кислотой.