100 лет исполнилось со дня рождения автора монумента «Вечно живым» Григория Настича

_{Фото: предоставлены архивом Новотроицка}

19 января исполнилось 100 лет со дня рождения Григория Настича. Журналист, краевед и художник, он известен ещё и тем, что стал автором ряда новотроицких памятников — Филиппу Подзорову, комсомольцам Александру Фалькову и Афанасию Лямзину, Марии Корецой.

Памятник «Вечно живым» обессмертил имя мастера, напомнила сотрудник городского архива Марина Дегтярева. 

В честь 100-летия со дня рождения мастера новотроицкие архивисты изучили хранящееся у них документы — газеты и книги, рассказывающие о жизни и творчестве Григория Васильевича. В том числе воспоминания его вдовы Лидии Ивановны, записанные журналистом Николаем Зеленюком в статье «Его творчество не знало границ», и документальная зарисовка известного городского литератора Василия Моргунова «Последний подвиг солдата». Ниже представлены отрывки из них. 

Наполненная любовью жизнь

Григорий Васильевич неимоверно ценил простые радости, бережно относился к близким, дорожил друзьями и всей душой отдавался творчеству. Он ценил жизнь так, как это может лишь человек, не понаслышке знакомый с настоящей бедой и болью.

Григорий Настич родился на Украине. В 1933 году, когда его родители умерли от голода, ему едва исполнилось 12 лет. «О пережитых ужасах того времени старался никому не рассказывать, — вспоминала Лидия Ивановна. — Не желал ранить горькими воспоминаниями не только своё сердце, но и близких людей, в первую очередь моё».

Григорию Настичу было 20, когда началась война. Парень ушёл в партизаны. Среди его многочисленных наград — медаль «За Победу над Германией».

В 1944 году Григория Васильевича тяжело ранили, после лечения в госпитале вчерашний солдат отправился в Бузулук, где стал работать художником-оформителем, начал играть в оркестре. А ещё именно там он встретил любовь всей своей жизни.

«Это было что-то из области фантастики, — рассказывала его вдова. — Со временем поняла: так любить могут только люди, наделённые художественным даром. Куда бы ни пошла, непременно случалась с ним встреча, словно кто-то свыше нас сводил. Провожал на работу, встречал с работы.

Проходит неделя — не отступает. Почему бы тебе с другой не сдружиться, говорю ему, я девушка бедная, даже собственного жилья нет, с мамой скитаемся по квартирам. А он в ответ «Я и сам гол, как сокол. Вот мы и пара».

В Новотроицк Григорий Васильевич и Лидия Ивановна переехали, чтобы глава семьи смог получить на Орско-Халиловском металлургическом комбинате работу и — что немаловажно — квартиру.

Творчество неумолимо влекло Григория Настича. После окончания вечерней школы он поступил в столичную художественную школу, где учился заочно. Должность художника на комбинате совмещал с писательской деятельностью, особенно активно сотрудничал с газетой «Комсомольское племя». Он оказался одним из первых новотройчан — членов Союза журналистов СССР, вступил во Всероссийское общество охраны природы и в общество «Знание».

Ранний уход Григория Васильевича в иной мир чуть было не подкосил Лидию Ивановну:

«Когда так неожиданно, в 45 лет, ушёл из жизни, думала — не переживу. Не измерить скорби, которая навалилась на меня и на 4 моих деток».

Земля тебе пухом, друже!

Произведение «Последний подвиг солдата», несомненно, достойно полной публикации. Чтобы сохранить авторский стиль Василия Моргунова, мы не станем пересказывать текст, а лишь процитируем несколько отрывков:

«Трамвай, погромыхивая на стыках рельс, шёл от комбината в город. Вечерело, и в нём зажглись огни, высветившие двух ругающихся женщин: кондуктора с круглым лицом и откормленным телом и пассажирку, тощую и согнутую, как рыбья кость. Они обильно поливали друг друга грязью, не обращая внимания на остальных пассажиров и не стесняясь в выражениях. Окружающие недовольно гудели, и тут между спорщицами втиснулся мужчина в очках и на вспотевшем окне нанёс пальцем буквально десяток штрихов и отошёл. Весь вагон притих от удивления: из штрихов сложилась свинья и борзая с открытыми пастями, кидающиеся друг на друга, а чуть выше их голов был изображён диск трёхкопеечной монеты. Хохот всего вагона перекрыл ругань, а автор шаржа уже сходил на остановке «Строительный техникум». В толпе послышалось: «Настич, Настич!».

Так я впервые увидел Григория Васильевича…».

«Я любил приходить к нему в мастерские, где он работал художником, или, как он выражался, «маляром». Всегда приветливый и немногословный, но в нём заключалось столько юмора, что так и искрились в его глазах весёлые чертенята».

«Несколько раз мы ездили на рыбалку, а однажды выехали в район Сухой Губерли с ночёвкой. Вечером у костра он нам рассказывал о войне…

Я никогда не видел Григория Васильевича таким сосредоточенным и серьёзным, как в тот вечер».

«…вышел сборник стихов оренбургского поэта Михаила Трутнева, который назывался «Родник», и была в нём поэма «Сердце-факел» о Марии Корецкой. И возникла у Настича «задумка» на месте её гибели за селом Хабарным поставить ей памятник. Десятки замыслов, сотни вариантов, пока не остановился на том, который и сейчас можно увидеть. Монтировали памятник после работы и в выходные дни. Сварщица Анна Музыченко жаловалась:

— Работать с Григорием Васильевичем — одна мука, но мука творческая…

После торжественного открытия памятника, куда съехалось областное начальство, Настичу было этим начальством предложено создать памятник погибшим воинам. И снова эскизы, наброски, фрагменты».

«…Отливали и ставили памятник уже без него… Комсомольские субботники, сверхурочные работы — всё шло в один карман, — возведение памятника».

«Сейчас, приходя к памятнику «Вечно живым», я всегда вспоминаю нашего большого друга, нашего старшего ровесника, умного и замечательного человека — Григория Васильевича и тихо шепчу:

— Земля тебе пухом, друже! Да святится имя твоё…»